Лис, ну привет, вот решил тебе написать. 
ты ведь еще не успел меня позабыть? 
мне очень многое хочется рассказать, 
правда, в двух строчках все это не уместить. 

я изменился и вырос {совсем чуть-чуть}, 
словом — стал старше, не стоит равнять с взрослей. 
прошлое часто приходит, стреляет в грудь 
и с каждым разом себя воскрешать трудней. 

а в остальном все по-старому — пью закат 
сорок три раза за сутки. не гасят свет 
там, на соседней планете, три дня подряд, 
видимо, старый фонарщик совсем ослеп. 

чищу вулканы, играю с барашком. так 
глупо, но он мне ни капли не надоел. 
розу на вечер по-прежнему под колпак 
прячу, чтоб этот кудрявый её не съел. 

кстати о розе — она научилась петь. 
из-за неё я навек полюбил цветы. 
Лис, я здесь стал уставать, унывать, болеть, 
тьму измерять километрами пустоты. 

Лис, расскажи как справляешься, как дела? 
дай мне стать ближе хотя бы на краткий миг. 
знаешь, что странно? — планета моя мала, 
но почему-то дороже всех остальных. 

так же с барашком и розой, что посадил, 
с лунами, что загораются по ночам. 
знаешь, что странно? — ведь я тебя приручил, 
но не заметил, как вмиг приручился сам. 

в этом и есть смысл дружбы, наверно. что ж 
это, пожалуй, совсем непростой обмен: 
если вдруг чье-нибудь сердце себе берешь, 
то и свое ты обязан отдать взамен. 

Лис, у меня здесь есть звезды, как родники, 
правда, они растворяются поутру. 
если ты все же решишься, то приходи - 
будем вливаться в закаты. 
я тоже 
жду.

я старый хвойный дремучий лес, я дом для цветов и птиц. во мне по тропам шагает бес и клонит осоку вниз. и где-то тихо журчит ручей – в нем кроются сотни душ любимых мне, дорогих людей, однажды зашедших в глушь. на соснах гнезда больных идей покоятся в тишине; искали птицы своих детей, вот только не знали, где сплетен их кров из моих ветвей, запрятаны их дома. рождений тайна живет во мне, но в ней же живет тюрьма. я лес на гиблой, седой земле. лишь с запада на восток который год бороздит по мне усталый, голодный волк. он лижет землю, пьет из ручья. круг замкнут и начат бой: пусть плачет дождь и кричит заря – протяжный, безбожный вой прольется эхом сквозь сотни миль. волк будет искать тропу. простой звериный кровавый стиль – лишь в жажде искать судьбу. я лес, во мне есть одна лишь жизнь – и сила её в борьбе. 

во мне петляет, рычит, скулит больная любовь к тебе.

Чёртова Софи! Игра с ходу возобновилась. Счастье в чистом виде. Грубое, природное, вулканическое. Это было лучше всего. Лучше наркотиков, лучше героина. Лучше, чем допинг, кокс, крэк, дурь, гашиш, марихуана, 
ЛСД и экстази. Лучше, чем секс, фелляция, тантризм, камасутра. Лучше, чем виляющие бёдрами Мэрилин, Лара Крофт, Наоми Кэмпбелл, и лучше, чем коллагеновые губы Памеллы Андерсон. Лучше, чем шаги Нила Армстронга по Луне, чем хоровод вокруг ёлки, чем состояние Билла Гейтса. Лучше, чем Вудсток и оргазмические рейвы. Лучше глюков Де Сада, Рембо, Моррисона и Кастанеды. Лучше, чем свобода. Лучше, чем жизнь! 

я люблю снегопады и тёплый ветер, свет ночных городов из окна авто, вспоминать, как когда-то мне было где-то почему-то действительно хорошо, говорить одним людям любые вещи, а с другими молчать-как всегда-молчать, слишком сильно не верить речам о вечном, слишком честно бояться своих преград.

а ещё: выходные, пустые трассы, слушать музыку в полупустом метро; если всё, что я делаю, не напрасно, если всё не отлично, но хорошо; мандарины, настольные игры, карты, шелест листьев и линии проводов, не сдаваться, идти, проходить все старты, знать, что каждый из близких моих здоров. 

я люблю улыбаться (порою глупо), плакать, если на смех не хватает сил, ждать премьеру альбома любимой группы, хоть разок – не стесняться того, кем был, прятать руки в карманы, в тепло одежды, без причины влюбляться в обрывки слов, просыпаться и верить, что всё как прежде: я могу получить эту всю любовь. 

я люблю, я люблю… парк аттракционов, тёплый шарф и бенгальские огоньки; если можно без правил и без законов начертить себе счастье в длину руки, не бояться вопросов (да и ответов), об итогах без битвы не говоря, просто знать: нам, конечно же, хватит света.

я люблю, я люблю, я люблю тебя.

можно мы будем вместе
можно без лжи и лести
можно уйдём отсюда
можно случится чудо
можно исчезнет время
можно мы будем верить
можно в одной весне
можно с тобою

            мне

— Я думаю, что все в жизни — искусство. То, что вы делаете. Как одеваетесь. Как вы любите кого-то и как говорите. Ваша улыбка и ваша личность. То, во что вы верите и все ваши мечты. Как вы пьете чай. Как украшаете свой дом. Или как веселитесь. Ваш список покупок. Еда, которую готовите. Как выглядит ваш почерк. И то, как вы себя чувствуете. Жизнь — это искусство

— Я обожаю редкие слова. например, оксюмороны. Ты знаешь, что это значит? 
— Нет. Вообще никогда не слышал. 
— Оксюморон — это стилистическая фигура, соединяющая два противоположных по значению слова. Например, «оглушительная тишина», «белая ночь», «кисло-сладкий». Я уверена, что ты тоже можешь придумать оксюмороны. 
— Грустная радость? — предлагает Ник 
— Скорее «тягостное счастье», — отвечает Рики. 
Ник прижимает палец к губам, чтобы сосредоточиться. 
— Теперь я… «живой мертвец». 
— «Прошедшее будущее». 
— «Страшная красота». 
Рики делает небольшую паузу и бормочет: 
— Ты и я. 
— Что? 
— Мы с тобой два человека, которые не имеют ничего общего, но нам интересно вместе проводить время. Мы — оксюморон.