Я дразнила и заигрывала с ними. Раскаляла до адского огнива и опускала в холод забытия. Ублажала и наслаждала их! Воспевала и восхваляла! Кормила с ладони, щедро умасливала пищу кровью, задорно одергивая руку, когда пальцы в последний миг ускользали от лязга стальной пасти! Учила радоваться каждому мгновению. Учила хладнокровию, когда стальная цепь больно секла по лицу, держать удар так, что после хотелось ухмыльнуться глядя прямо в глаза, а не растерзать!

Лишала сна и учила читать ночь, чувствовать, видеть, ценить. Учила скрываться и впитывать жабрами свинец дня и дышать ночью.
Учила варить кофе, от которого сердце начинает густо биться, курить так, что глаза невольно прикрываются, слегка закатываясь. 
Я стравливал аих между собой, с ухмылкой наблюдая как они сваливаливаются в жадную свору голодных гиен, грызущихся за кусок пожирнее! 
Я патакала любым капризам, шла на поводу! Они пропитывали меня, отдав часть себя, а я ничего не жалела для них.
Они вкушали мою плоть, а я проникалась их духом. Мы стали зависимостью друг для друга. Я была ведома их страстями, а они были внимательны и исполнительны к моим желаниям!
Я дала им имена, они заменили мне целый мир, я познала его благодаря им, они стали моими глазами, ушами, моей кожей, я разучилась глядеть на мир без них...

Ремарк прекрасно разбирался в алкоголе, любил придумывать новые коктейли. Он считал непозволительным, чтобы, например, блондинка, не познавшая душевной раны, пила то же, что и мужчина в чёрном на границе сумерек! Он, в принципе, был ас во всем, но предпочитал не носить знамя лидера. Его любили женщины, уважали и ценили друзья. Он с лёгкостью мог нарисовать эмоциями атмосферу вечера, показать самые красивые места в городе, самые уютные веранды и террасы кафе, но самое главное ценить, вкушать то, что есть здесь и сейчас.

Калигула был богом гедонизма, и откровенно говоря, просто безумцем! Все, что могло доставить удовольствие — будь то райское наслаждение или боль другого, не ускользало от него! Он был средоточием порока и греха! Его осуждали, но уважали за прямоту и откровенность своих желаний! Ни одно сумасшедшее желание не оставалось неисполненным. Мгновенное наслаждение, которое затем влекло за собой мучительно долгое страдание было его любимой чашей, из которой он пил смакуя! Ни разу… ни разу он не отрёкся и не вздохнул тяжко, неся этот безразмерный крест порока, ни разу не дрогнул мускул на его вечно искаженном ухмылкой лице.

Александра переполняла жажда жизни, славы, величия! Острый и живой ум, природная одарённость, атлетичное телосложение априори давали ему преимущество, он просто не мог насытиться совершенством. Иногда казалось, что под натиском жажды первенства, открытий, познания его широкая грудь разорвётся, раскрошив рёбра и, вырвавшись на свободу, вцепится в глотки окружающих, высасывая жизненные соки. Пожирающая чёрнота Буцефала под его седлом и блеск меча, всегда устремлённого вверх к солнцу словно он бросал вызов Богам, возникавшие на горизонте, не раз обращали в бегство целые войска, а порой и вовсе наполняли сердца ужасом настолько, что они встречали свой конец в неподвижном исступлении!

Фаулз любил напитки Ремарка и головоломки. Он любил замкнутые пространства и напряжённые умы, наэлектризованные нервы. Часто приглашал к себе на остров, днём развлекая публику очаровывающими пейзажами и запутанными историями, суть которых обнажалась только ночью. Прекрасно чувствовал слабости окружающих, любил оголять их. Делал это, заставляя истязаться до тех пор, пока не переосмыслишь их, не пропустишь через себя и не вырастешь из своих слабостей! Не думайте, что делал он это из благих помыслов, он делал это для собственной забавы, он питался сомнениями и терзаниями. Он всегда собирал прекрасный урожай на ниве ваших сомнений и терзаний. А если таковых не было, то он щедро сеял вам их на своё искушенное усмотрение.

Самым юным был Фредерик. Прекрасно образованный и воспитанный, тщеславный повеса. Мот и кутила, словоблуд и болтун, дамский угодник и enfent terrible. Перо и наглость, вот, пожалуй и весь его арсенал, но поверьте и его достаточно было, чтобы густо смутить и очаровать вашу даму парой реплик, нашёптанных куда то в область затылка. Часто упрекаемый в молодости и неопытности, отсутствием шарма в действиях он не раз колко отстаивал свои позиции. Но стоит отметить, что все нападки на него чаще носили воспитательный характер, он и сам это понимал, впитывая весь опыт, но ни разу не выступил в роли послушного ученика.

Эрнест был старым волком, чья душа была буквально нашпигована свинцом и просолена бесконечными штормами. Искатель приключений, борец за справедливость и последний романтик тысячелетия, из него било ключом мужское- сила, уверенность, решительность и принципиальность. Несмотря на то, что сам Марс точил на него зуб за то что тот при каждом удобном случае тот проклинал его что есть сил, будь уверен — если он стоял стоял рядом — на щите ты не окажешься! Даже манера его речи была особенной — простые слова и предложения, складывающиеся в глубокие мысли, мысли вымученные и пропущенные через себя. Я никогда не слышал от него слово «дружба», но именно он возникал у меня в голове, когда я слышал это слово! Красивые женщины, крепкий алкоголь и сигары, да верная компания — вот что могло подлатать его израненную душу. И… да… Он так и не научился проигрывать.... 
Бодлер — кто, как не он знал, что красота — это яд. Непревзойдённый мастер саморазрушения. Эстетика самоувядания, сладкая отрава.
Я любила спрашивать его — что такое жизнь? И он всегда отвечал — La vie est poison… и даже его нависающие как тучи веки не могли скрыть блестящих морфиновым блеском глаз. Завсегдатай опиумных курилен, борделей и модных салонов он часто приходил в компании творческих личностей. Он черпал силы и вдохновение в разрушении, если все тленно, то к чему стремление сохранить, нужно помочь разрушить- говорил он. И чем сильнее он рушил, тем ярче светило… их семь… семь и я...

Я ошибалась в одном, я думала — Они мои демоны. Я ошибалась. Я демон своих Демонов! Я — человек..