Я знал, что Фэт любит пионы, белые пионы. Она всегда говорила, что они идеал грусти для нее. Я же, утверждал, что ее душа воплощение идеала грусти, а пионы, лишь цветы, которые приятно пахнут. В ответ, конечно, получал, что я дурак и ничего не смыслю в грусти. Мы были очень разными людьми, у семейных пар такого не бывает, наверное, поэтому мы и не были семейной парой, да и вообще какой-либо парой. Мы были Фэт и Том, или Том, который любит Фэт. Как ни странно, но Фэт, которая любит Тома не было. Я знал, что она меня не любит, точнее, я это чувствовал в ее ледяных руках и взглядах, да и она сама, постоянно мучила меня этими дикими разговорами о тоске и чувствах, и о том, что любви не существует и, что ее философию можно подтвердить любыми научными фактами. Ага, сразу понятно, что я был главный романтик, но я то, верил в любовь, ведь я любил. Я даже был счастлив, потому что я был рядом с самой удивительной девушкой на свете. Я никогда не называл ее странной, но знаете, она была таковой, но эта странность была слишком упоительной, ее речи засасывали в себя и заставляли верить и видеть ее тайный мир, которым она была окружена.