посвящается другу
заоблачному, перманентно присутствующему во мне и вовне.
тому, с кем встречались лишь по ночам,
сговорившись без слов на уютное тихое чаепитие.
с кем, отламывая ломтики крошащейся тишины,
погружали их в горячий душистый травяной чай
и придумывали на ходу разнокомпонентные настои 
из грёз, надежд, оправданий, невзгод и потерь,
пережитых в наших едва соприкасающихся мирах 
рука об руку, душа о душу,
ощущая одновременно терпкую сладость и отдающуюся 
в цветочных ароматах горечь.
мы измеряли длиной распахнутых объятий 
расстояние до других галактик.
мы смеялись, когда сердце рвалось и от его стонов 
перехватывало дыхание.
сидя на балконе, мы всматривались в небо,
уклончиво отвечавшее на какой-нибудь из
заброшенных вверх тоскливых вопросов.
мы рассуждали, способна ли возвратиться любовь,
часто приходя к выводу, что возврат означал бы 
лишь желание возродиться.
тоскливо прекрасным казался стоящий напротив дома
перекошенный забор с надписью: 
«я хотел бы увидеть мир твоими глазами, чтобы знать 
что поменять, чтобы никогда не видеть в них печали»
ты вспомнишь..
мы не делили чувства на высказываемые и непроизносимые,
дышали единением и перекликающейся теплотой.
держались взглядами, не позволяя друг другу упасть.
время сочилось сквозь пальцы и мы не пытались его удержать.

как же обманчиво когда-то манило к себе
величием независимости одиночество..